Монолог Тиля Уленшпигеля [Monolog Tilya Ulenshpigelya] lyrics

Я человек - вот мой дворянский титул.

Я, может быть, легенда, может, быль.

Меня когда-то называли Тилем,

И до сих пор - я тот же самый Тиль.

У церкви я всегда бродил в опальных

И доверяться богу не привык.

Средь верующих - то есть ненормальных -

Я был нормальный, то есть еретик.

Я не хотел кому-то петь в угоду

И получать подачки от казны.

Я был нормальным - я любил свободу

И ненавидел плахи и костры.

И я шептал своей любимой - Неле

Под крики жаворонка на заре:

"Как может бог спокойным быть на небе,

Пока убийцы ходят по земле?"

И я искал убийц... Я стал за бога.

Я с детства был смиренней голубиц,

Но у меня теперь была забота -

Казнить своими песнями убийц.

Мои дела частенько были плохи,

А вы торжествовали, подлецы,

Но с шутовского колпака эпохи

Слетали к черту, словно бубенцы.

Со мной пришлось немало повозиться,

Но не попал я на сковороду,

А вельзевулы бывших инквизиций

На личном сале жарятся в аду.

Я был сожжен, повешен и расстрелян,

На дыбу вздернут, сварен в кипятке,

Но оставался тем же менестрелем,

Шагающим по свету налегке.

Меня хватали вновь, искореняли.

Убийцы дело знали назубок,

Как в подземельях при Эскориале,

В концлагерях, придуманных дай бог!

Гудели печи смерти, не стихая.

Мой пепел ворошила кочерга.

Но, дымом восходя из труб Дахау,

Живым я опускался на луга.

Смеясь над смертью - старой проституткой,

Я на траве плясал, как дождь грибной,

С волынкою, кизиловою дудкой,

С гармошкою трехрядной и губной.

Качаясь тяжко, черные от гари

По мне звонили все колокола,

Не зная, что убитый в Бабьем Яре,

Я выбрался сквозь мертвые тела.

И, словно мои преданные гёзы,

Напоминая мне о палачах,

За мною шли каштаны и березы,

И птицы пели на моих плечах.

Мне кое с кем хотелось расквитаться.

Не мог лежать я в пепле и золе.

Грешно в земле убитым оставаться,

Когда убийцы ходят по земле!

Мне не до звезд, не до весенней сини,

Когда стучат мне чьи-то костыли,

Что снова в силе те, кто доносили,

Допрашивали, мучили и жгли.

Да, палачи конечно постарели,

Но все-таки я знаю, старый гёз, -

Нет истеченья срокам преступлений,

Как нет оплаты крови или слёз.

По всем асфальтам в поиске бессонном

Я костылями гневно грохочу

И, всматриваясь в лица, по вагонам

На четырех подшипниках качу.

И я ищу, ищу, не отдыхая,

Ищу я и при свете, и во мгле...

Трубите, трубы грозные Дахау,

Пока убийцы ходят по земле!

И вы из пепла мертвого восстаньте,

Укрытые расползшимся тряпьем,

Задушенные женщины и старцы,

Идем искать душителей, идем!

Восстаньте же, замученные дети,

Среди людей ищите нелюдей,

И мантии судейские наденьте

От имени всех будущих детей!

Пускай в аду давно уже набито,

Там явно не хватает "ряда лиц",

И песней поднимаю я убитых,

И песней их веду искать убийц!

От имени Земли и всех галактик,

От имени всех вдов и матерей

Я обвиняю! Кто я? Я голландец.

Я русский. Я француз. Поляк. Еврей.

Я человек - вот мой дворянский титул.

Я, может быть, легенда, может, быль.

Меня когда-то называли Тилем,

И до сих пор - я тот же самый Тиль.

И посреди двадцатого столетья

Я слышу - кто-то стонет и кричит.

Чем больше я живу на белом свете,

Тем больше пепла в сердце мне стучит!

• Artist:Yevgeny Yevtushenko